"In my mind I am dressing you with light; I am wrapping you up in blankets of complete acceptance and then I give myself to you. I long for you; I who usually long without longing, as though I am unconscious and absorbed in neutrality and apathy, really, utterly long for every bit of you"

С ночного неба падал снег.
Снежинки плавно опускались на гладь покрытого льдом пруда. Но иногда их подхватывал порыв промозглого ветра и они вновь подымались вверх.
Ветер был столь холодным, что с легкостью пробирал до костей сквозь пуховую куртку, свитер и футболку.
Но дело было не только в этом ветре. Был и другой ветер. Ветер из другого мира. Изнутри.
Я стоял на небольшом мостике и терпел этот холод, наслаждаясь видом переливающегося снега.
Это было прекрасно и тошнотворно резало глаза. Я узнал это чувство и позволил ему захлестнуть себя полностью.

Он появился рядом со мной, выступил откуда-то из-за ширмы. Его всегда несложно узнать. Неизменная красная мантия и хищная ухмылка на лице. Тот же блеск в глазах.
Он вытянул руку перед собой и пронаблюдал, как снежинки облепили его мозолистую крепкую руку, которая, видимо, не раз поворачивала рычаги какой-нибудь дыбы. Снежинки не таяли, а Его взгляд устремился дальше.
Усмехаясь, он перемахнул ограду и прыгнул на лед. Его мантия на мгновение распустилась розой и вновь стала привычной формы.
- Знаешь, мне не нравится твой мир. Он так логичен, так прекрасен, а вокруг целая куча идиотов, которая страдает от того, чего на самом деле нет. - сказал он, поправляя воротник
- Тебя тоже нет. Но ты же здесь - ответил я лаконично.
- Мятежник, вот я, как раз более реальный, чем снег вокруг - сказал он и оный, что успел облепить его мантию испарился и паром проплыл мимо меня. - Он опустился на корточки и смахнув одним движением снег, обнажил лед.
- Что ты делаешь?
- Нет ничего удивительного в том, что люди говорят и спорят сами с собой. Ты так не считаешь? Спорят, взвешивают "за" и "против". Обычно это безжизненный голос за которым ничего не стоит, кроме сухих фактов или эмоций.
- К чему ты клонишь? К тому, что я особенный?
- Не смеши меня, Мятежник. Особенные люди собираются толпами и делают свое особенное дело и думают, что умнее всех. А ты - даже не умнее меня! - отплевываясь, презрительно бросил он.
- Что за чушь. Ты это я! -зло выкрикнул я.
- Вот-вот. Ты никогда не думал почему Странник менее желанный гость в твоем мире? - насмешливо продолжил он. Я замешкался - Его ответы очевидны. Странник это лед, что скрывает воды подо льдом. А толщина льда зависит от того, какая температура снаружи и каково течение подо льдом. Бурлящая вода не мерзнет, верно?
Инквизитор резко встал. В его руке, сплетаясь из разноцветного пламени возник громадный топор палача. Которым Он не помедлил размахнуться и расколоть лед. Маленькие трещинки пошли от раскола и Инквизитор страстно рассмеявшись начал танцевать, продолжая ломать ногами лед вокруг.
Вода вокруг закипела и неожиданно ловко Инквизитор, подпрыгнул, оказавшись на вершине своего топора, воодушевленного на одну из льдин. Балансируя Он выбросил указующий перст в обвиняющем жесте.
- Когда же ты поймешь! Тебе не обмануть меня! И не обмануть себя. Неужели ты посмел подумать, что за мной ничего не стоит? Что я просто голос, которым можно пренебречь? - вода вокруг уже растопила льды. И Инквизитор стоял чуть выше глади воды. Клекот ястреба прервал Его гневную тираду и вода успокоилась. - Ты прав Крылатый. Всегда есть дно. И не стоит поднимать с его дна чудовищ.
- О чем ты говоришь?
- За легкими ответами обращайся к Страннику, Мятежник! Если Странник - лед. То мы с тобой вода под этим льдом! И не надо запечатывать меня простыми ответами!
- А что же на дне? - произнес я вслух.
- А на дне, твой крылатый друг. Вот только нет ничего статичней дна! - яростно ответил Инквизитор и холод идущий от него сковал воды. - Не стоит обманывать себя и придумывать препятствий, которых нет!

Я стоял на мостике. Передо мной была куча следов, словно кто-то действительно танцевал. А над этим высилась Останкинская Башня.
Поток мерзкого ветра обдал меня еще раз и другой ветер подался ему навстречу. Мир снова исказился и призрак Башни моего мира накрыл Останкинскую и клочками растворился в ночном небе.

Преломления Заката(R)

нахуй. никаких мужиков. никаких малолеток. никаких разбитых вдребезги сердец и случайного секса. только работа. только учёба. только дзен.

Хорошо быть свободной и счастливой, когда есть надёжный тыл.

Maybe there’s a universe where I’m the right person for you. Where I adore every nice thing you did for me without starting to resent you. A universe where you actually end up with someone who appreciates you. Where no one becomes a doormat. Where both of us can shed our baggage and curiosity and issues. A universe where we’re happy — without wondering if that happiness is some messed-up Jenga game ready to topple at the slightest quiver. A universe where we’re comfortable and sure.

Where I don’t second guess everything and I’m not afraid of commitment and of the future and of love. Maybe there’s a universe without all the noise in my head and the pride that makes me so fiercely independent and the coldness in my heart that I can turn on and off like a security fence.

Maybe there’s a universe where I don’t covet so much all the time and where I’m content and where I don’t wonder about picking up and moving to Japan without saying anything to anyone and where at this very juncture, I can just know I’ll always want to come home and cook dinner with you.

If you think of it all this way, then it’s like neither of us did anything wrong. You just found me in the wrong universe.

If you’re sad, do like I do and just think of the other ‘verses. The ones where I believe in love and where I don’t hate myself and where I never feel the need to kamikaze relationships. A universe where we can have nice things. It’s helpful, right?

Because you could have loved me forever. And maybe in another universe, I let you.

Gaby Dunn

обожать книги и при этом периодически терять способность их читать - проклятье, медленно разбиваемое в очередной раз моей новой литературной любовью. чувствую, как во мрак моих внутренних комнат, в которых почти везде выключен свет, проникает лёгкая лучистая ирония, что сочится из прочитанных строчек. медленная (можно даже сказать, улиточная) оттепель.
- - -
сериалы смотреть не могу. даже любимые. даже самые роскошные. die Ende. fin. conec. the end. из меня будто высосали радость, и я собираю её по крупицам. иногда удаётся посмотреть фильм (не всегда и не каждый) - всё равно, что поковыряться палкой в собственной грудине.
- - -
редко бываю дома: готовлю маму к своему грядущему переезду (на самом деле просто не могу долго там находиться). не знаю, правда, когда он вообще наконец состоится, но данные обстоятельства зависят не от меня, так что пока просто продолжаю беспардонно лгать о местах своего пребывания. зато моё длительное отсутствие значительно наладило наши отношения.
- - -
тошнит от постоянной толчеи, склочности и гудения в общественном транспорте, так что использую любую возможность ходить пешком. расстояния, казавшиеся дальними и неудобными, преодолеваются на удивление легко. в ногах, как оказалось, больше правды, чем принято считать. нужно поискать новые маршруты от работы до дома.
- - -
отрезало от некоторых надоевших привычек, которые вместо былого удовольствия и удовлетворения стали приносить только суету и ещё больший стресс.
- - -
всё ещё радуюсь, что мне хватило сил пойти против дурацкого течения и выбраться из болота абсурда отечественного образования. не без ностальгии наблюдаю, как ты кладёшь болт на подготовку. но как только сдашь сессию, начну пинать тебя в сторону твоей мечты. буду ногами выталкивать тебя из тёплой постели ранним утром, как сейчас делаешь со мной ты, и теперь будет моя очередь готовить завтрак.
- - -
а меня можно пинать пока разве что в сторону поисков этой самой мечты. или в сторону признания того, что мечта у меня всё же есть, только я боюсь воспринять её всерьёз и воплотить.

я пьяненький уже третий день подряд, и всё дерьмо начавшегося года кажется в этом свете не таким уж беспросветным. хоть предыдущий год в целом и нельзя поставить номером один в топе прожитых, а всё же он отмечен определёнными сдвигами: затрудняюсь оценивать, насколько они были положительными, но anything different is good (говорю словами главного героя фильма "День сурка", который за неделю просмотрен 5 раз, потому что смотрели по очереди со всеми группами моих студентов, и теперь знаю его наизусть и больше никогда не буду смотреть).
- - -
замечаю тенденцию: в каждый тяжёлый для меня период превращаю метафизическую боль в физическую, и в этот раз сработало особенно гладко, ибо двойной прокол языка заставил почему-то вспомнить о том, что есть ещё люди, кроме меня.
- - -
так уж мы устроены, что все проблемы человеческие (рак и всё такое) существуют где-то на фоне - да, ужасно, но ты не задумываешься об этом, пока это не касается тебя лично или твоих близких.
- - -
что я хочу сделать в новом году? уделить больше внимания тем, кто согревает ту самую ледышку, заключённую в левой части моей грудной клетки. тем, кто заставляет чувствовать себя живым (несмотря на все мои "не хочу, не буду") и кто мне небезразличен. кто даёт пинки под зад и заставляет шевелиться хоть в каком-нибудь направлении. и кто заставляет меня улыбаться и смеяться, даже когда я один в один смахиваю на грозовую тучу.
- - -
отказываюсь от интернета на телефоне в пользу личного общения, а заодно сокращаю как трату времени на соцсети, так и расходы на мобильную связь.
- - -
ожидание закончилось. больше нету внешней сдерживающей и угнетающей силы. один на один сам с собой, и бороться остаётся только с собой. не хочу навеки остаться амёбой, застрявшей в матрице. только бы всё получилось. скрещиваю пальчики и реформирую график таким образом, чтоб получать достаточное количество как сна, так и времени на что-то ещё, кроме работы, которая мне нравится, но которой я не собираюсь посвятить всю свою жизнь.
- - -
ну, удачи тебе, положительно настроенный ублюдок.

Я - облачко.

Я - белое и пушистое облачко.

Я парю высоко в лазурном небе.
Меня ничто не тревожит и не отвлекает от моей спокойной и бесконечной синевы.
Вокруг только воздух и солнечный свет.

Облачку никто не нужен. Оно парит над целым миром, лежащем внизу.

Облачко думает только об облачке. Облачко не хочет больше плакать дождем на эту неблагодарную землю.

Облачко счастливо и безмятежно.

Если рубанком содрать со ствола кожу,
Распилить его, высушить, а потом покрасить,
То может подняться мачта океанского корабля,
Могут родиться красная скрипка, копье, крыша или белая палуба.

А я не хочу чтобы с меня сдирали кожу.
Я не хочу чтобы меня красили, сушили
НЕТ,
я этого не хочу.

Я другое дерево,
Я другое дерево.