Кухонный нож стучит по разделочной доске. Тук-тук-тук. Шкряб-шкряб. Лезвием сметаю с доски кусочки мяса. Моя работа позволяет мне думать, из-за отработанных до автоматизма действий, не нуждающихся в моем полном внимании. Это часто казалось мне плюсом. Я мог позволить себе свободу мыли в чем угодно и разговаривать с коллегами по кухне.
Так было раньше, когда все было хорошо. А теперь, действие не могло освободить меня от назойливых мыслей. Я возвращался к одному и тому же моменту в своей памяти и я никак не мог выбраться из подступающей хандры. Тяжелым покрывалом оно накрывало голову и душило изнутри. Ярость, вперемешку с печалью и пониманием, что ничего не будет, как прежде, пульсировала легкой дрожью в руках. Телефон изредка вибрировал, но я не поднимал трубку и изо всех сил пытался сохранить внешнее спокойствие. Получалось хреново.
Лёня - администратор, худощавый русоволосый парень с большими еврейскими ноздрями, нервно поглядывал на меня. Нареканий у нас не было. Но мой висок очень его раздражал, только подойти ко мне, человеку с ножом, духа ему не хватало.
Рыжеволосая официантка Лена, стриженная коротко под мальчика, сочувствующе вздыхала и каждый раз предлагала лёд, когда оказывалась на кухне. А оказывалась она там довольно часто. Я не выдержал и предложил:
- Может, ты сама лёд себе приложишь куда-нибудь.
На моё предложение, она естественно обиделась, но донимать перестала.
Телефон тоже перестал гудеть. Оборвал свой танец в моем кармане. Но странный зуд настиг меня в затылке. Чудовищное осознание, что вообще-то она не единственная кто может мне звонить, настигло меня.
"Слегка" окровавленными руками, я намеревался залезть в карман, но затем передумал.
- Костя. Подмени меня на нарезке. - вежливо попросил я грузного парня в белом фартуке. Костя был два метра ростом и очень спокойным человеком. Он никогда не торопился и не опаздывал, Делал всё с неспешностью титана у которого впереди была вечность. По крайней мере так казалось многим людям. Да и что греха таить, мне тоже - первые месяцы так казалось. Но такой спокойной методичности и спокойствию мы завидовали.
Когда какой-то нервный клиент начинал буянить по поводу сервиса и обслуживания, Леня, хитрожопый еврей, подходил к Косте и просил его выйти поговорить.
Скажем так, впечатление, которое вызывал своим появлением возле столика, Костя, было неизгладимым. Его коронное: "Я тут повар. Ну и...." - дальше было неловкое молчание клиента. Неважно какого пола клиент был, отвечал он так: "Отличный сервис и отличная кухня. Можно мне книгу "… и Предложений"
Слово "жалоба при Косте, как-то не выговаривалось. Даже охранник Олег, тот еще дядька, бывший спецназовец, заискивал перед Костей. А Костя просто готовил.
Здоровенный голубоглазый гигант, отодвинул от себя таз с тестом и медленно подошел ко мне
- Э, ты куда собрался? - сказал Леня, нервно - У нас там клиенты, если что.
- Лёнь, я ща. Не паникуй.
Мистер большие ноздри, гневно посопел, но возражать не стал. Я сполоснул руки и доставая на ходу телефон, направился к запасному выходу. Ителефон зазвонил вновь. Номер был незнакомым. Я помедлил секунду и ответил.
- Да? - я вдохнул горячий воздух улиц. Было жарко, даже в тени.
- Аллё! Ты живой, чувак? - высокий голос с хрипотцой.
- Странник? - несколько недоуменно протянул я и потер правый висок.
- Зришь в корень, дружище!
- Откуда у тебя мой номер? - настороженно спросил я. Но честно говоря, я обрадовался
- Ты в отрубе был. Мне особого труда не составило найти номер, подписанный в контактах большой буквой "Я". - рассмеявшись, ответили на той стороне.
-Э-э-э.
-Я вчера забыл тебе мптришник отдать. - прервал он меня.
- Я заметил.
- Неужели? - деланно удивился он. - Хорошую музыку ты слушаешь, однако, дружок.
- Спасибо. А где пересечемся и главное - когда?
- Да, где хочешь. Мне-то, по-боку.
- Давай, сегодня, после 19.00, в Центральном Парке у памятника Ленину.
- Окей.- пауза - И смотри по сторонам.
-Спасибо, что вчера ты помог. Ты даже умудрился мне присниться. - он рассмеялся на мою реплику.
- Ничего удивительного. До встречи, дружище. - и сеть коротких гудков.
"Смотри по сторонам" - прозвучало у меня эхом в голове. Я посмотрел в экран телефона, увидел 65 пропущенных вызовов от неё. А затем тяжело вздохнул. Минутное облегчение, которое мне даровал разговор с Странником - испарилось. Захотелось закурить. Или выпить. И чтобы покрепче.
Я вздохнул поглубже. На часах было15.53. До конца моей смены осталось два часа и семь минут.
Оставшиеся два часа пролетели быстро.
Полуденный жар немного спал. Но дышать было нечем. "Духота. Скоро будет дождь" - подумалось мне. Это довольно странное состояние, когда ты стараешься думать обо всём, кроме определенных вещей. От этого эти самые вещи никуда не деваются, а топчутся на краю вот таких мыслей и жалят. Не так больно, но очень ощутимо.
Я уже говорил про свою дурную привычку приходить намного раньше положенного? Вот и сейчас, я сразу отправился на встречу со Странником. Место я выбрал удобное - всего-то пятнадцать минут пешком, а если срезать через гаражи, то и все десять.
Именно эту дорогу я и выбрал. Покороче.
Старые гаражи встретили меня любительскими граффити и битыми бутылочными стеклами. Это была единственная дорога в городе, которая так и осталась усыпана щебенкой. Поговаривали, что в скором гаражи нахрен снесут и построят здание под банк.
Куда не плюнь - одни банки вокруг.
Рычание пса вывело меня из размышлений. Стая из дворовых собак в метрах двадцати возбужденно носились вокруг чего-то такого, чего я не мог увидеть. Но в тот момент, я уже ничего видеть не хотел.
Я боюсь собак. Очень. И они это чуют и сразу норовят меня покусать. Поэтому, попятившись я пошел обратно, не спуская взгляда с них. Это были разные шавки: большие и совсем маленькие. Помесь бульдога и чего-то еще был вожаком. Громадным и злым, с налитыми кровью глазами Его низкий густой рык привел меня в ужас, но я не мог уйти, потому что услышал:
- Уходите! Кыш! - это был голос девочки. Судя по голосу лет 7-10. Она была напугана, но в отличие от меня, она никуда не могла уйти. Я понял это, ибо я знал ту часть гаражей. Там было две дороги, одна из которых было тупиковой.
Теперь я не мог уйти. Но, как помочь - я не догадывался. Ужас сковал меня и я увидел, как несколько псов потянули ноздрями воздух с моей стороны.
Неожиданно, раздался грубый низкий голос сбоку. Слегка рычащий и преисполненный презрения:
- Ты из тех, кто смотрит, верно? -Я хотел было что-то ответить, но обладатель голоса оттолкнул меня в сторону. -Это риторический вопрос. - Его рука была горячей, как будто её обладатель был пропитан пламенем. Это был крепко сложенный мужчина в красной рубашке, черных брюках и лакированных туфлях. Я не успел разглядеть его лица, столь стремительным он был. Его шикарные волосы были собраны в конский хвост, что тянулся до лопаток. Он ступал столь легко и так ровно держал спину, словно был из дворянского рода.
Псы оскалили пасти и затянули низкий гортанный рык. Он не остановился. Даже я чувствовал его силу, а как её должна была ощутить стая?
Маленькая дворняга выступила в его сторону и громко тявкнула. Стая мгновенно обступила незнакомца.
- МЕСТО! - это не было криком. Но такой власти в голосе я еще не слышал. В ней не было ничего истеричного, что присуще военным или всяким брызжущим от гнева начальникам. Это был приказ дрессировщика. Который не просто не чувствовал страха. Который сам был страхом для других. В этом голосе была угроза, которая грозила быть приведенной в действие. Дрессировщик поднял свою левую ладонь вверх, словно приветствуя кого-то.
Собаки отпрянули. И вперед выпрыгнул вожак. Выпрыгнул прямо на незнакомца. И ладонь опустилась на морду бульдога, впечатав того в щебенку. Бульдог дернулся и перевернулся на спину, демонстрируя живот и виляя тем, что у нормальных собак считается хвостом.
- Я СКАЗАЛ - МЕСТО.
Я подумал про себя, что это же - дворовые псы. Они не знают команд и вряд ли поймут чего он от них требует. Но я ошибся. Через мгновение вся стая валялась пузом кверху и виляли хвостами.
Но стая больше не интересовала незнакомца. Он посмотрел на крышу одного из гаражей и тем же голосом сказал.
- ПРЫГАЙ, - оказывается, девочка была на крыше. Я не мог этого заметить, поскольку смотрел на собак, а он добавил - Я ПОЙМАЮ.
После этого, девочка, что прижимала к груди черного котенка, прыгнула. Без колебаний. Дрессировщик осторожно поймал её и так же осторожно поставил. Заглянул в глаза.
- Ты удивительно смелая.- и погладил девочку по голове. Но в её глазах было восхищение пополам с ужасом.
- Можно. - тихо произнесла она
Девочка протянула мужчине котенка. Он погладил мягкую шерстку и тихо произнес. - Ты задолжал мне одну из своих жизней, кот. - Котенок пискляво мяукнул в ответ. И мужчина рассмеялся. Его смет был похож на раскаты грома и я услышал его ухмылку. - Да, ты прав, ей ты задолжал все остальные.
И дрессировщик вернул девочке котенка. А я оправившись, посмотрел на разбегающихся псов и спросил:
- Вы дрессировщик? - и тогда он развернулся ко мне и я впервые увидел его. У него были высокие выпуклые скулы и треугольный тип лица. Идеально выбрит. А карие глаза с зеленоватой искоркой, пылали пламенем, неведомых мне страстей. Он нахмурился мшистыми черными бровями и ухмыльнулся тонкой полоской губ, под хищным прямым носом.
- Всего лишь не трус.
- О, это многое объясняет - сказал я саркастически.
- О, это многое объясняет - передразнил он меня. - Ты ничему не учишься, Мальчишка.
- Что? - я был в шоке. - Что ты сказал?
- Он еще и глухой. - презрительно фыркнул незнакомец. - Иди, девочка. Всё у тебя будет хорошо.
- А у этого дяди? - спросила она встревожено.
- Не переживай. Я за ним пригляжу. - улыбнулся он.
-Что? - повторил я.
- Иди куда шел. - сказал он и добавил, издеваясь - Дружок.

Преломления Заката (R v.2.0)

Моя интуиция - это что-то с чем-то.
Даже не интуиция, не знаю, как обозвать. Просто все происходит вовремя.
Как будто мир услужливо снабжает меня всем необходимым, и от этого страшно, потому что я совсем не склонен к мистическому мышлению.
Да и обычно это в мелочах, но вот сейчас, например, я сижу и истерически ржу уже минут пять.

Мне не с кем обсудить эту тему. Мои более или менее близкие друзья связаны со мной в проекте, а те, кто не связан - не понимают подоплёки. Мама понимает больше всех, но её я не могу расстраивать: ей нравится o.i.c., ей нравится, что я занимаюсь делом, которым когда-то хотела заниматься она.

Но я хочу чего-то бóльшего, более ощущаемого что ли. Я отчетливо представляю себе этот момент; я даже знаю, какими словами я это произнесу - что я больше не участвую и o.i.c. больше нет. Я поступлю по-свински: я не стану отдавать наработанную площадку, пусть всё останется так, как было при мне - именно это останется напоминанием, что было, и было хорошо. Было моим и мной с самой первой секунды идеи всего этого, возникшей с десяток лет назад. Мне нужен этот "запасной аэродром", потому что я не могу побороть свою привычку оборачиваться назад и оценивать.

Всё это, разумеется, произойдет не завтра и не через месяц. Проект проживёт ещё около полугода, чуть подольше. Но кроме привычки оборачиваться назад у меня есть ещё одна дурь: заглядывать вперёд и строить прогнозы. Именно поэтому я начинаю расстраиваться уже сейчас.

…Он всегда хотел оказаться в каком-нибудь другом месте, с кем-нибудь другим. По-настоящему Рэй жил только в будущем и прошлом.

Утренние апрельские сумерки. Промозглый ветер бетонных подворотен и узких улиц. Намеки на уличное освещение вдалеке, у более широкого проспекта. Небо в своей бездонной серости светится заревом зарождающейся зари. Такие цвета были у обложек бульварного чтива в начале девяностых - блеклые, напоминающие о несбывшихся мечтах и полуобморочных грезах. Из блуждания в лабиринте мыслей меня вывели вскрикивания и копошения в темной арке, мимо которой я как раз проходил. Очередной раз я себе сказал, что я не герой. Очередной, потому что каждую неделю слышу, как во дворах кого-то бьют. Иногда приезжают машины скорой, чаще милиция. Возможно, в этот раз я бы так же прошел мимо, задушив в себе дряхлую совесть. После рабочей смены усталость тела разлилась и по внутренним скатам черепа, но из арки донесся хриплый полустон-полувскрик:
- Помоги, твою мать, не дай сдохнуть…
"Это не твое дело. не твое дело. Ты не Рэмбо". И тут такое. Еще голос рассудка древней лягухи бубнил во мне, но усталость уже плавилась в злобу обезьяны. Попытка поскорее уйти была сразу же провалена. В голове осталась только одна мысль - уничтожить. За все прошлые зажмуренные глаза и зажатые уши, за всю отжатую мелочь, за все разбитые на дороге бутылки, за чертову усталость, в конце концов.
Потом глаза меня подвели. Не запомнил ровным счетом ничего: ни сколько их было, ни как выглядели. Лишь чужая боль, стук кости о кость и пьянящая ярость. После, когда адреналин выветрился, а ноги стали ватными, я разглядел на грязном бетоне бомжа. То, что это бомж, я понял потому, что не раз видел его спящим на лавочке и копающимся в баках. Он медленно лег на спину и протянул:
- Фууух… думал, сегодня помру. Не, еще поживем.
- Мог бы и спасибо сказать, - на волне опьянения от победы я желал славы и восхвалений.
- Ага, герой, блять. Если б я не крикнул, ты бы так и прошел мимо. Да и влез ты не меня спасать - а туда же, благодарности ждет. Молодежь…
Я чуть не подскачил от такой обиды. Этот чертов бомжара еще меня учить будет, урод! Но парой секунд спустя пришло зябкое и отрезвляющее осознание, что он прав. Я совсем не герой.
На вид ему было лет сорок, хотя с такой неопрятной щетиной и еле живым светом неба я и себе дал бы не меньше. Левый глаз его основательно заплыл, а из губ сочилась темная кровь. Мои собственные руки саднило, наверняка сбил костяшки.

все хорошо и спокойно вечером в грозу, многое происходит, но ничего важного.как, например, меня уволили с работы в тот же день, как я устроилась и заплатили 200 рублей, на которые я купила сигареты и вино.
или как вдруг парень с первого этажа объявился спустя 1,5 года с 4 бутылками вина и фалафелем, и как мы потом валялись в траве и целовались.
или как в деревне на чердаке я нашла Фауста Гёте и весь день читала, а потом меня покусали какие- то жуки с чердака и началась аллергия.
или как я зашла в нашу комнату, а она лежала на полу, слушала mewithoutyou и плакала, я легла рядом и не было ничего лучше этой музыки, а потом она сказала, что уедет, потому что у нас нет работы и денег, чтобы платить за квартиру, а мне придётся вернуться домой, но где мой дом, я так и не решила.

знаете, на спине у меня сейчас лежит кошка и тихо сопит мне в ухо. один из тех моментов, когда не хочется засыпать, чтобы не терять это чувство близости и распирающей изнутри теплоты