Мне нужно больше разговаривать; чтобы говорила только я, долго и взахлёб - рассказывать всю эту дурь, которая наматывается на мой мозг и не даёт спокойно существовать. Я никогда спокойно не существовала, конечно, не помню такого, по крайней мере, но сейчас - особенно: офис, ученики, тату-студия, проект. Везде свои нюансы, и мне даже не хватает гроссбуха, чтобы записывать всё по пунктам. Из-за этого я всё чаще ведусь на банальное человеческое сочувствие. Это чревато ещё большими проблемами, но уже психологического характера - увольте.

Ещё не так давно, то есть в это воскресенье, я стояла на вокзале в пуховике, в капюшоне под которым был пакет, а под ним яичная маска для волос, сделанная в домашних условиях.
Он говорил мне разные душераздирающие слова. Я рыдала. И сейчас я не знаю, что добавляло больше драмы этой картине: его слова, мои слезы или желтковая маска под капюшоном…

Сегодня меня прищемило дверьми электрички… хорошенько так пожевало.

Ох уж эта романтика вокзалов, блин.

Иногда, общаясь с друзьями и одногруппниками, я вдруг чувствую, что излагаю свою мысль слишком заумно, что с умными словами перебор. Кажется, вот-вот меня перестанут понимать.
Но я не теряюсь.
Вставляю посреди фразы "типа" или "бляха" и все возвращается на круги своя.
Напряженность сразу пропадает.
Порядок.
Продолжаем.

ты не будешь ни о чем жалеть, если займешься делом.
подчерепные демоны рвутся наружу только из-за безделья, порождающего сомнения.
все сделано верно, пути назад нет.
очистка.

боремся с хандрой?
да-да!
пересмотрим-как "воспоминания о будущем"! нам же так хорошо после них было.
скорее-скорее к экрану.
и перемотаем пять раз на самые сочные моменты.
чтоб совсем хорошо.

Я хочу себе лампочку над головой как в мультиках. Только что бы она реагировала на хуйню. Типа сделал такой хуйню, и тут лампочка. И сразу понял что натворил хуйню. А сейчас сделал хуйню, и нихуя не понял. А потом как уебет. Даа… хочу себе лампочку. "Бредовая Бредятина"

люди, с которыми я сталкиваюсь, делятся на тех, кто абсолютно свято уверен в своей правоте и всеведении; тех, кто такой же, как предыдущий тип, но утаивает это и понимающе кивает головой в перерывах между перемыванием костей; и маааленькую кучку тех, кто готов признавать пробелы в картине мира и менять свои убеждения под грузом аргументов. как понимаете, приятно общаться именно с последней группой. только вот такие люди обычно сами это всё прекрасно осознают и не собираются быть чьей-то плевательницей или средством самоутверждения.

в современном мире родственные связи - одна из величайших фикций. круговое подчинение порядку и ритуалу, вместо того, чтобы взглянуть на человека вне его генетической идентичности. ну правда, почему доверять троюродному дяде из Мурманска и жить у него это нормально, а пустить на пару дней полузнакомого чувака с вокзала - верх экстрима и неадеквата?

- 2, 17, 24, 3, 21. Снова здорово! Не, Василий Петрович, я так уже больше не могу! Одни и те же данные уже второй месяц. Ну скооолько мооожноооо…
Высокий молодой человек скорчил страдальческую мину и упал лицом на консоль, но вышло весьма мягко - чувствовалось мастерство.
- Так, студент, не истери. Наука - это постоянный поиск, проходящий по…
-… тернистым тропам труда и отчаяния. Да, я зна…
- Не перебивай руководителя во время рабочего внушения! Иначе премии лишу!
- О боже! Я лишусь пищи и крова, пощадите, господин!.. - но под тяжелым взглядом из под очков стальная несерьезность все же прогнулась. - Ладно, объявляю перерыв на кофе… если позволите.
- Поддерживаю, коллега! - Василий Петрович тут же подскочил к своему столу и достал из портфеля кошелек. - Ну же, Сеня, не тормозите!
На лестнице раздались торопливые шаги, удаляющиеся в направлении, предположительно, буфета. Арсений тяжело потянулся на неудобном шатающемся стуле, достал устройство, похожее на пейджер и скороговоркой выпалил:
- Лямбда, пи, эпсилон. Нить снова ускользнула, запрашиваю новые данные модуляции. Состояние объекта оцениваю как стабильное.
Вся скороговорка заняла пять секунд. Затем Арсений засунул "пейджер" обратно в рюкзак, нащупал кошелек в кармане халата и отправился в буфет.
За угловым столиком традиционно сидел его научный руководитель, уже размешивая одноразовой мешалкой свой одноразовый кофе. В почти пустом зале мерно жужжала микроволновка, и Арсений точно знал, что в ней ровно три пирожка с грибами и рисом. Он перекинулся с продавщицей парой дежурных фраз и взял свой кофе со сливками.
- Я конечно не делю шкуру не убитого медведя… Но вы понимаете, Арсений, что произойдет, если мы все-таки зафиксируем эту нить? Мы ведь сможем путешествовать в альтернативное будущее, а это технологии, идеи, произведения искусства! - огонь в глазах Василия Петровича разгорался с каждой секундой.
- Пирожки заберите, произведения искусства! - зычный голос продавщицы тут же потушил огонь в глазах ученого. Арсений чуть побледнел и сжал костяшки пальцев. К счастью, никто этого не заметил. "Жирная дура. Как будто она знает, ради чего этот лысеющий мужик работает по 80 часов в неделю. посмотрел бы я на тебя, если б твоя дочк..."
- Так о чем это я, Сеня… А, беру я её значит за ж… Не, это из другого анекдота. Сеня, а вы куда планируете после получения диплома? Может, к нам, на кафедру? Пара лет магистратуры - мы вам выделим студентов, чтоб не голодали, а там в аспирантуру и… Так что? - профессор залихватски подмигнул седой бровью.
- Большое спасибо, Василий Петрович, но у меня уже приготовлено теплое местечко в родных краях.
"Если мы сегодня не сделаем всего, что будет в наших силах, то до диплома я вообще не доживу."
- Ха! И где же это в нашей стране еще востребованы темпоральные физики, Арсений? Не смешите Волберта! Понял, вы пойдете преподавать в ваш захолустный, прошу прощения, Сувражский университет. Гробить такой талант! Ну да ладно, дело конечно ваше, но я вам место все же до августа придержу.
- Большое спасибо, Василий Петрович. А теперь нам пора вернуться к работе.
Продавщица и уборщица по совместительству смела остатки скудной трапезы в пакет для мусора. Если бы кто-то мог разобрать ее боромтание, то услышал бы только что-то вроде "Сеня, только не подведи".

Спустя четыре часа пришел охранник, увидел столь знакомое лицо профессора Петровича, как между собой охрана звала этого полуночника, и ушел с обходом на верхние этажи.
Арсений нервничал не на шутку. Данные коммутатора не хотели сходиться с показаниями приборов. Нить ускользала, разветвлялась, рвалась, но стабилизировать ее не удавалось. Он всерьез начал опасаться, что легенда не врет - Василий Петрович Летов откроет способ темпоральной навигации совершенно случайно. Но если он откроет ее чуть позже, чем должен… Сам Арсений уже не станет свидетелем эпохального открытия - его просто не станет. Он растечется бесформенной лужей… Окно открытия закрывалось с каждой секундой. Смертельный каламбур, да уж.
- Так, хватит. Я вижу, вы переработали уже, Сеня. Уходите, я закончу сам.
- Нет, Василий Петрович, нужно продолжать, во что бы то ни стало! - испарина на лице Сени уже выглядела нездоровой, особенно учитывая невысокие 16 градусов в помещении.
- Сеня, вы меня пугаете. Знаете, была у меня одна студентка, мир ее праху, так вот она начинала так же, как и вы - работала слишком много, не общалась с подругами и однажды…
- Разможжила себе голову, прыгнув с ж/д моста. Я в курсе. Продолжайте работать! - Арсений сразу осознал свои слова и тут же побледнел как полотно. Шансы восстановить темпоральное дерево таяли все быстрее.
- Это было семнадцать лет назад, никто не…
- Никто не мог мне сказать, да это правда… А знаете, к черту всё! Я вряд ли уже выживу… Сядьте поудобнее, профессор. Сейчас будет маленькая история. Через 8 лет Грегор Флип создаст первый тунеллирующий транспортер прямо на этом месте. Это будет начало эры темпоральных переходов - путешествий во времени. То есть не совсем во времени, а между параллельными альтернативными ветвями миров. Ресурсы, знания, удовольствия - всё окажется в руках человечества. И знаете, что произойдет через 213 лет? Мы нырнем на миллион лет в будущее. Да, для этого понадобилось много времени и технологических мощностей. Так вот, мы пришли, а нас там уже ждали. И поразили все дерево наших нитей вирусом, болезнью… Медленно, а потом все быстрее нити отмирали, рвались, а все те, кто был с ней связан в прошлом или будущем, гибли. А с ними и их возможные потомки и целые реальности оставались без людей. Мы теряли миллиарды жизней… Я потерял жену, детей, друзей, профессор! Вы же понимаете… Я знаю о вас всё. И об этом промежутке времени тоже. Выход один - вы должны создать стабильное соединение с новой спонтанной нитью времени. Спонтанные линии случайны и не подвержены влиянию старых. Все остальное мы сделаем, в будущем.
- Как… Что… Л-л-ладно, я п-приму в-в-ваши слова. Х-хоть я и н-не дов-верчив… Но вы же должны знать тогда, к-какие параметры у нити?
- Наши теории описывают лишь производные нити. Спонтанные… Спонтанны. Только случайность нам может помочь.
- Но ведь тогда нельзя ничего сделать! Ни-че-го!
- Ошибаетесь, профессор, можно. И нужно. Не сдаваться ни при каких обстоятельствах и идти дорогой терний и отчаяния…
- Да что вы мелите, черт вас дери! Вы же сейчас погибните!
- Технически, через 17 минут и 32 секунды. Ну, уже меньше.
- Давно вы в нашем времени? - Василий Петрович устало вздохнул и заметно обмяк в своем кресле.
- В вашем? Лет 11 уже. Предвидя ваш вопрос, отвечу, что иначе было нельзя. А внешность - это не сложно с технологиями сотен вселенных.
- 11 лет… Вы все знали и не предотвратили ничего… Ничего! - профессор вскочил на ночи и побагровел.
- Я не мог! - Арсений вскочил со стула. - Я не имел права вмешиваться! Если бы…
- Если бы ты предупредил хоть кого-то, моя жена была бы жива, а дочь не лежала в коме!- профессор тяжело задышал и сел обратно на стул.
- Окно моих действий открылось две недели назад. До этого я проживал совершенно чужую жизнь по жесткому сценарию. Все, чтобы не нарушить вашу линию… - тихие слова шепотом эха разносились по лаборатории. Арсений уткнулся лицом в ладони.
Тишину разорвал щелчок курка. Арсений медленно отнял руки от лица. На него смотрело дуло револьвера.
- Ты ничего не сделал. Ты знал каково мне, но ничего не сделал…
Голос старика дрожал, как и его рука. В глазах блестели слезы.
- Вася, не делай этого! - Арсений вскочил на ноги. Выстрел проревел в тесной комнате, а на халате Арсения в районе груди расцвела алая абстракция. За его спиной полыхнуло, и камера-ловушка засветилась ровным жемчужным светом. Арсений упал навзничь, на спине из рваной дыры расплывалась кровь. Кровь забрызгала экран и клавиши. Пуля разворотила консоль, смешав в случайном порядке все бегущие по дорожкам токи.
В лабораторию вбежал охранник с пистолетом в руке и нелепо выглядящая в этой обстановке буфетчица с дамской сумочкой. С прытью профессиональной спортсменки она подбежала к Арсению, еще хрипло дышащему на полу. Сумка раскрылась словно сама, явив нутро из мягких планшетов с одноразовыми инъекторами.
- Сейчас, Арсюша, сейчас, дорогой, - ее руки порхали над еще живым телом, втыкая иглы и отбрасывая опустевшие емкости. - Вот и всё. Вот ты и смог. Смог… Да брось ты железку, придурок!
Револьвер выскользнул из руки профессора на пол. Охранник глупо открывал и закрывал рот, не в силах осознать всю картину. А осознавать было что - в воздухе открывались черные, словно из дыма, воронки, выплевывая похожих на жирафов роботов. Жирафообразные погрузили Арсения на возникшие из такой же воронки носилки и исчезли все вместе в ней.
- Что с ним будет? - голос профессора был необычно тих.
- Он поправится, через две недели будет ходить, - женщина быстро подошла к ошеломленному охраннику и воткнула иглу ему в шею. Инъектор зашипел и через секунду грузное тело в костюме осело на пол.
- Вы тоже из этих?..
- Тоже темпоральщиков? Да… И нет, - буфетчица ловко собрала все пустые флаконы и забросила их обратно в сумку. - Всегда есть кто-то, кто приглядывает за действительно важными людьми. Я из такой организации.
- А… - профессор указал на свет из смотрового окошка камеры.
- Да. Вы абсолютно случайно стабилизировали темпоральную нить. Понимаете теперь, почему он ничего не должен был знать?.. Вы не достойны похвалы, после того, что сделали. Но спасибо. И еще, я введу вам препарат, который сотрет вам память о последних часах в этой комнате.
- А моя дочь, она?..
- Она выживет, - резкий выпад в сторону шеи мужчины, шипение инъектора, стук бесчувственного тела о пол. - Я жива, папа…