Позволь людям узнать тебя. Позволь людям полюбить тебя. Отдавай им то тепло, что накопилось, и не позволяй страху мешать тебе делать это естественно.

Пока человек не чувствует себя свободным, он не знает, чего хочет на самом деле.
Единственное, что я действительно знала, - чего не хочу.
Вчера меня отпустили.
Первым оттенком свободы стало опустошение.
Теперь я понимаю, почему люди возвращаются к предыдущему состоянию, каким бы оно ни было. Оно роднее, привычнее, безопаснее. Мертвее. Пустоту действительно хочется заполнить. Проще всего притянуться обратно в ту самую паутину с ее определенностью. Но нельзя.
Я пока не разобралась, что с ней делать. С этой свободой. Но… Я уже успела узнать кое-что новое про себя.

Сегодня Вчера я, стыдно вспомнить, написала список. Не то чтобы я редко списки писала, но этот имел очень громкое название. Я даже выявила несколько стадий: на первой было неловко его писать, на второй не верилось, что таки написала, а на третьей и вовсе хотелось закрыть чем-нибудь, спрятать куда подальше это слово и себя с ним заодно.
Мечты.
Мда… Я понаписывала там такое, что до сих пор периодически нервно посмеиваюсь, пугая окружающих. С другой стороны… А как еще начать? У меня давно уже стоял какой-то Александр Александрович, когда дело касалось чего-то большего, чем желание. Как будто простой вопрос может отключить воображение напрочь и заставить любые внятные мысли пожать плечами, поджать губы, ободряюще похлопав меня по образной спине, развернуться и съекапитулировать. Жалкое, вообще-то, зрелище. Ну а сегодня вчера я была готова вовремя схватить парочку за шкирняк. Улов, конечно, так себе. Но это пока.
Да помогут мне святые Удочки! Аминь.

Внутри шевельнулась жизнь. Робко, ожидая, что ее с минуты на минуту попросят заткнуться, она попробовала на вкус свой собственный голос. Ощущения так взволновали ее, что пришлось целую минуту слушать тишину, прежде чем она смогла различить их: вкусно, говорят.
Тихо и неуверенно, боясь коснуться чужих ушей, она запела. Давно забытый, полупрозрачный, как тюль, плавный, как жидкий шелк, вкус звука становился насыщенным и сочным. Вырвавшись на свободу, он танцевал, паря в воздухе северным сиянием, завораживая переливами. Что чувствовала жизнь?.. Жизнь растворилась в собственном голосе, как шарик мороженного в горячем кофе, ничуть не жалея о принятом решении. Кажется, именно так она и поселилась во мне однажды.

#бред-голодного-ребенка-с-живым-воображением

Могу сказать лишь одно: тому, кому жизнь стала казаться сном, следует ждать или смерти, или перемен. Что, в сущности, одно и то же...©

Хожу по кругу, как по ковру с узорами во время телефонного разговора, - привычка. Шаг в сторону - и я свободна. Разделяй меня от этого чудесного мгновения пропасть, было бы интереснее. Хотелось бы сильнее. Когда знаешь, что достаточно какого-то жалкого шага, который ты в любой момент с легкостью можешь совершить, тревоги нет. Мотивации нет. Это самый подлый обман. Так можно прожить всю жизнь, да.

P.S. Но нет. Хрена с два. Не люблю я эти старые ковры с узорами.

Ходить вокруг да около, боясь продолжать читать книгу, - в этом вся я. А все потому, что она скоро закончится. Совсем. И не будет пути к отступлению. И не стереть из памяти. А мало ли, как жесток к моей психике окажется автор.
Страшнее, чем жить, ей богу!

Сезон страданий объявляю (без)надежно зажеванной пленкой в кассете моей жизни! Тчк.
Всем добра :) А когда я желаю добра, Вселенная бережно доставляет его всем, кто готов принять, чесслово :)

Я ехала по лесу. Лежала на заднем сидении и смотрела не успевающим фокусироваться взглядом на пролетающие фрагменты деревьев, корней, выступающих на поверхность… Мы ехали по кругу. Я не знала, как остановиться. Шевелиться не было сил. Периодически проваливалась в сон. Я не успеваю, я не успеваю…

Темнота.

Замок. Темные пустые корридоры, холодные стены, освещенные слабым теплым светом. Где-то идет война. Я знаю это, потому что за мной стоят дети, огромное количество детей. 300. И они молчат. Не так уж легко заставить всех детей замолчать разом. А у войны получается.
Я должна привести их куда-то. Но я толком не знаю, куда. Никто не знает. Некому сказать мне, что делать с ними. В этом огромном замке, где я даже не вижу конец корридора, не знаю, куда ведет следующая дверь, все двери. Я хожу, поворачиваю ручку за ручкой, за мной, тихо переминаясь с ноги на ногу, следуют дети. Но каждая последующая комната занята или заперта. Оставив всех, кроме двух, ждать меня, я начала исследовать территорию быстрее.

Темнота.

Человек, который знает, что делать. Человек, который сказал, что бояться нет смысла. Человек, чье плечо приносит покой. Человек, который спас меня улыбкой, когда я оказалась в отчаянии. Человек, без тебя я потерялась бы в этом сером мире, в своих туманных страхах. Жаль, что ты обитаешь лишь во снах. Я уже давно ищу тебя в глазах прохожих. Иногда ты повляешься в них мимолетным блеском, безапелляционным пониманием. Мгновение - и тебя нет.

Есть что-то слишком детское, слишком женское, слишком слабое и беспомощное для меня в поисках человека, который пришел бы, спас и подарил ответы, завернутые в подарочную упаковку из душевного спокойствия. Понимая это, все же имею слабость хотеть. Я все еще не устала искать. Но когда-нибудь ты не оставишь мне выбора, Человек. И тогда я стану тобой.

Иисусе, ты видел эти улицы, тысячи улиц, просто голова кругом! Как вы живете на земле? Как можно выбрать одну улицу, одну женщину, один дом, один клочок земли, один пейзаж за окном и один путь к смерти? Этот ваш мир сжимает вас, он даже не показывает вам, где край! Тебя не пугает, что когда-нибудь можно сломаться в его тисках, что это гнусный мир?(с) Легенда о пианисте

"В каком из миров ты летаешь?"
Да, он знает. А ты что, дорогая, думала? Что это так незаметно? Я умудряюсь улетать куда-то далеко, даже когда он меня целует. Почему так? Не знаю. Вернее, догадываюсь. Но ежедневность не оправдание. И я хотела бы не знать, в чем дело. Вскрывать конверт? Не сейчас. Нет. Жизнь без потрясений - то, что необходимо.

"Now I'm not looking for absolution, forgiveness for the things I do. But before you come to any conclusions, try walking in my shoes".